- Главная
- Выставки и события
- Виртуальные выставки
- Серия "Карьера Мота"
Серия "Карьера Мота"
«Карьера мота» (1735) - нравственно-сатирическая серия из восьми гравюр, выполненная Хогартом по собственным картинам. Она рассказывает историю городского повесы Тома Рэйкуэлла, эсквайра, который, став богатым наследником, не смог разумно распорядиться деньгами.
![]() | ![]() | По оригиналу Уильяма Хогарта 1735 Гравер Уильям Генри Уортингтон (Worthington, William Henri), около 1795-около 1839 Лист 3. Сцена в таверне Офорт |
Томас Рэйкуэлл, герой серии, бессердечен и глуп. Отец Тома, не имея ни наследственного капитала, ни знатных родителей, разбогател не очень давно и был скуп. Едва похоронив отца, юный Том сладострастно начинает жизнь богача. Он покидает некогда соблазненную девицу Сару Янг, модно отделывает старый купеческий дом, шьет ослепительные костюмы. К услугам Тома – танцмейстер, придворный садовод, знаменитый пианист. Таково краткое содержание двух первых листов.
Естественное следствие легко доставшегося богатства – распутство. Во главе пиршественного стола – растерзанный и пьяный Том Рэйкуэлл. В его разнузданном пиршестве принимают участие женщины, много женщин, красивых, молодых и совершенно безнравственных. Женщины пьяны, одна из них почти раздета и лениво натягивает чулки, ее веселые подруги развлекаются каждая на свой лад, а две из них, овладев впавшим в блаженный транс Томом, с профессиональной уверенностью очищают его карманы. В этой сцене масса смешных подробностей, которые заставили в свое время не одного лондонца громко хохотать. Это и безобразная поза Рэйкуэлла, закинувшего на стол ногу в спущенном чулке, и лакающая пунш прямо из большой медной чаши уже и без того пьяная дама, и пикантные предметы женского туалета, разбросанные на полу.
![]() | ![]() | По оригиналу Уильяма Хогарта 1735 Гравер Генри Адлард (Adlard, Henry), работал в Лондоне с 1828 по 1869 Лист 4. Арест за долги Офорт |
Здесь Хогарт, будто раскаиваясь в недостаточно обличающей силе предыдущей сцены, сталкивает добро и зло и делает это с назидательной наивностью. Ему непременно хочется восславить добродетель. И вот Сара Янг, отвергнутая возлюбленная, с презрением выгнанная из дома разбогатевшего Рэйкуэлла еще в первой картине, становится ангелом-хранителем развратного мерзавца. Любовь ее бескорыстна и деятельна. В ту самую минуту, когда пристав останавливает портшез Тома, чтобы арестовать его за долги, великодушная жертва спасает своего соблазнителя, отдавая кошелек с последними деньгами блюстителям закона.
![]() | ![]() | По оригиналу Уильяма Хогарта 1735 Гравер Том Филибраун (Phillibrown, Thomas), активно работал 1834-1860 Лист 5. Обручение со старой девой Офорт |
Естественное следствие разорения — поиски невесты с большим приданым. И чем бедственнее положение жениха, тем меньше его требования к внешности и возрасту невесты. Поблекший и пообтрепавшийся Том женится на горбатой, старой и кривой на один глаз даме. Банальная ситуация. Для пущей трогательности момента художник приводит в церковь, где происходит венчание, все ту же верную Тому девицу (уже с младенцем), которую грубо выталкивают вон. Лист заполняют откровенно сатирические фигуры — священник с многозначительно-глупым лицом, в очках и с отвислой губою; клерк, худой, нескладный и уродливый человек; новобрачный, смотрящий на невесту с заметным страхом в предвкушении расплаты за приобретаемый капитал.
При переводе Хогартом живописного изображения в гравюру горбунья-невеста превратилась в омерзительную смешную карлицу, лишенную начисто напряженной и трагической душевной жизни. В картине ее лицо было единственным действительно потрясающим — безнадежно некрасивым, но исполненным робкой надежды на крохотную долю радости, пусть даже купленной за деньги.
![]() | ![]() | По оригиналу Уильяма Хогарта 1735 Гравер Уильям Редклифф (Radclyffe, William), 1780-1855 Лист 6. Сцена в игорном дом Офорт |
В этой сцене распутник проигрался дотла. Упав на одно колено, в нелепой и патетической позе, он посылает проклятия немилостивому небу. Его парик свалился на пол, и на голой голове сияет отблеск свечей.
Сам же Том – при всей мелодраматичности позы – живой, страдающий человек, внушающий ужас. В отличие от своей предшественницы Мэри Хэкэбаут, до самой смерти сохранившей облик юной простушки, Рэйкуэлл не властен над временем. На его лице – тени бессмысленно прожитых лет. Именно то, что принято называть «следами губительных страстей», читается на физиономии Тома, некогда такой свежей и не отягченной мыслями. И рядом с этим лицом другие выглядят наивными масками единственного чувства – радости, алчности или тоски.
![]() | По оригиналу Уильяма Хогарта 1735 Гравер Генри Адлард (Adlard, Henry), работал в Лондоне с 1828 по 1869 Лист 7. Сцена в тюрьме Офорт |
В этой сцене царит непобедимая безысходность. Все кончено. Мальчишка рассыльный требует деньги за принесенное пиво, тюремщик – возмещения судебных расходов. На столе письмо от издателя, в котором говориться, что пьеса Тома – оказывается, он пробовал писать пьесы (впрочем, это принято было в свете) – прочитана и отвергнута. Пылятся в углах наивные приборы для добывания «философского камня», на пологе кровати – пара крыльев: то ли символ мечты о свободе, то ли примитивный прибор для побега, не принесший успеха. Вездесущая мученица Сара Янг бьется в судорогах, дитя рыдает у ее ног, а уродливая и брызжущая яростью жена узника (уже совсем не похожая на поразительное создание в сцене венчания) изрыгает проклятия и размахивает кулаками. Но это еще не возмездие.
![]() | ![]() | По оригиналу Уильяма Хогарта 1735 Гравер Г.Фернел (Fernell, H.), XIX Лист 8. Сцена в сумасшедшем доме Офорт |
В этой сцене Хогарт бросает беспутного Рэйкуэлла в дом умалишенных – знаменитый лондонский Вифлеемский госпиталь на Ламбет-роуд, в просторечии именуемый бедламом. Нередкое у Хогарта отсутствие связи между персонажами оборачивается здесь неожиданно впечатляющей стороной: ни один из безумцев не видит, не чувствует присутствия другого, он совершенно одинок. Кого только нет среди этих людей, заточенных в болезнь куда прочнее, чем в стены лечебницы! Скорчившийся на соломе фанатик, с судорожной, почти физической страстью молящийся на деревянный крест, украсил свою келью-тюрьму лубочными изображениями святых; лунатик, что-то рисующий на стене; безумец в соломенной короне.
И тут же – естественно, на авансцене – растерзанный, почти голый, с позорно выбритой головой, с закованными ногами, смеющийся и плачущий, потерявший рассудок Том. И рядом с ним, свидетельствуя великое торжество добродетельной и неколебимой преданности, простодушная и верная Сара Янг, святая женщина, олицетворение нравственного начала. Но самое, наверное, чудовищное – это присутствие в обители мук и кошмаров двух вполне респектабельных, душистых и кокетливых дам. Они отнюдь не безумны! Они пришли сюда из любопытства, для них это зрелище так забавно и так щекочет нервы! Так кончается история Томаса Рэйкуэлла, эсквайра.